Пенсионный возраст, французы и общий караул
| 11:19, пятница, 22 октября 2010-22, 11:19
Ну что, бабоньки, дождались? Доборолись за свое равноправие? Вот и получайте свой пенсионный возраст наравне с мужиками в 66 лет. И это при том, что зарплата у женщин в среднем все равно меньше мужской, даже в самых что ни на есть развитых странах. Допускаю, что феминистки должны быть от этого в восторге, но как-то... грустно что-ли?
Им-то (мужикам в смысле) что? Они-то и раньше должны были работать до 65, так что лишний год не имеет такого уж принципиального значения, а нам каково?
Это ж взяли и отняли шесть законных лет наслаждения жизнью при выращенных детях и заработанной пенсии!
Ладно, не об этом речь. Французы, понимаешь ли, из-за каких-то двух лишних лет на работе бастуют, машины поджигают и вообще всячески выражают свой протест с присущим галлам темпераментом. Ну, а мы что?
Что-то я с трудом представляю себе, как по центру Лондона дружно марширует колонна женщин, прижимая к груди компьютерные мониторы, кассовые аппараты, пеленки, проверенные тетрадки и прочие средства производства, громко распевая: "Идем, идем, веселые подруги/ Страна, как мать, зовет и любит нас! Везде нужны заботливые руки/ И наш хозяйский, теплый женский глаз".
Да никому этот самый "теплый" и "женский" на фиг не нужен! Налоги наши нужны, дамочки, на благо государства и подрастающего поколения.
Там, кстати, еще один куплет есть, который мне особенно нравится: "Расти, страна, где волею единой/ Народы все слились в один народ! Цвети, страна, где женщина с мужчиной/ В одних рядах, свободная, идет!"
Ну и идет, свободная, рука об руку до самой пенсии.
На самом деле заинтересовало меня другое. То самое сравнение с нашими ближайшими соседями по ту сторону Ла-Манша (или Английского канала, смотря с какого берега на него смотреть).
Когда-то еще в школьные годы мною на книжных полках была выкопана книга французского писателя Пьера Даниноса "Записки майора Томпсона". Сюжет несложен и глубинного философского смысла не несет: британский майор женится на француженке, переезжает во Францию и, постоянно сравнивая жизнь в обеих странах, приходит к выводу, что во Франции жить все-таки лучше.
Даже первая жена майора, англичанка Урсула, не идет ни в какое сравнение со второй - француженкой Мартиной, в том числе и в интимной жизни.
Одна из глав книги носит название как нельзя лучше отражающее отношение между двумя странами: "Наш дорогой извечный враг".
Можно, конечно, закопаться в историю, начиная с какого-нибудь Вильгельма Завоевателя, припомнить Элеонору Аквитанскую, которая побывала женой и французского и английского королей, порассуждать о соперничестве Генриха VIII и Франциска I, попробовать и провести сравнительный анализ английской и французской революций, где англичане ограничились обезглавливанием одного короля, тогда как французы, разошедшись не на шутку, практически истребили всю аристократию, а под шумок и тех, кого считали противниками революции, изобретя для облегчения непростой работы палача даже специальную машинку. Гильотина называется.
Но не буду, не буду... Все и так всем понятно. Пользуясь словами того же майора Томпсона, или его создателя Пьера Даниноса (не ручаюсь за точность цитаты): "Казалось бы, господь специально разместил наши нации так близко, чтобы они ни в чем не соглашались друг с другом".
Типичный пример - нынешние события. Да нет, забастовки у нас тут, конечно, будут, и протесты тоже какие-то будут, но в целом, в лучших традициях протестантской этики, приправленной викторианской моралью, будем действовать сообразно обстоятельствам: пояса затянем, в развлеченьях подсократимся, а там уж как-нибудь. Авось, как говорится, с голоду не помрем, ну, а интернет нынче дешевый, какие-никакие развлечения найти можно.
У французов ситуация другая: им уже дважды удавалось активными выступлениями и забастовками отвратить реформы, которые робко пыталось проводить правительство. Следовательно, у них уже выработался нехороший рефлекс: если мы будем шуметь достаточно громко и долго, то рано или поздно они (то есть правительство) сломаются и все останется по-прежнему. А экономика как-нибудь сама куда-то выплывет.
В конце концов, правительство должно вести себя с народом точно также как родители, воспитывая детей, или владельцы собак, воспитывая их (вы уж простите меня за любимые сравнения). Последовательность, господа, моя любимая последовательность: если дважды удавалось министров и прочих парламентариев запугать, то почему бы не попробовать в третий раз? Вдруг, да прокатит!
Ну, а если нет (все-таки Саркози, хоть и президент, но не совсем француз), тогда хотя бы напряжение можно снять, и самим себе можно будет сказать, что мы сделали, мол, все, что можно, деваться некуда, придется терпеть.
Пока что во Франции с каждым днем все веселее и веселее, и демонстрации, выступления, да и что греха таить, погромы, постепенно перемещаются на юг и уже дошли до Марселя. Но все-таки есть шанс, что рано или поздно народ вернется к привычному образу жизни, хотя и с повышенным пенсионным возрастом.
Обиднее всего остается, однако, тот факт, что ведь кто-то переживет этот кризис, и ничто для этих людей не изменится! "Печально видеть, как богатые швыряют деньгами, и сознавать, что ты им не можешь помочь". Это все тот же Пьер Данинос.
Если же вы поинтересуетесь, в чем смысл всего вышеизложенного, отвечу так: надо же как-то и чем-то прикрыть холод в душе от перспективы вот уже почти наступивших неприятностей? А поскольку волею судеб я оказалась именно по эту сторону Английского канала, то буду мимикрировать под коренных жителей и притворяться, что мне совсем не страшно.
КомментарииОставить комментарий
"У французов ситуация другая"
У них менталитет другой. Это нация, которой следует держаться от политики так же далеко, как, скажем для примера, советскому государству от индустрии пошива женского белья. В противном случае выходит нечто вовсе уж несуразное. Оно, конечно, один раз посмотреть со стороны смешно, но лучше бы его не было вовсе и на его месте было бы что-нибудь совсем иное, сделанное кем-либо иным. Вот это французская политика.
Сказано много,г-жа Литвинова,но без главного.
У нас многие женщины выиграли от кризиса.Материально.Им платили не меньше мужчин,но им не приходилось содержать любовниц,бывшие семьи и т.п.Их предприятия оказались более стабильными,и они выбирали,с кем поддерживать деловые отношения.Сейчас,перед местными,но очень важными выборами,их роль поболе обремененных заботами отцов семейств будет.
Выбор был другой,быть женщиной или настоящим мужиком.Жить сейчас или думать о пенсионном возрасте(а там и мужчин-то мало).
Впрочем,мы,в вашем понимании,неразвитая страна,и поэтому будущее наше не определено.У вас же тенденция(помните?)негативная,ломать надо.Так что,правы французы,что борются,пусть незнамо за что...