�鶹������ҳ���

В последнее время я почему-то все чаще и чаще сталкиваюсь с людьми, которые представляются не иначе как моими учителями. Например, на днях мне рассказали, что один вузовский профессор в Ульяновске, где я учился, очень осерчал на меня – дескать, не о том я пишу, не так работаю и тем самым плюю ему в лицо – в лицо учителю. И я задумался – а кто они, мои учителя?

Мне довелось учиться в двух школах, не считая автомобильной, заканчивать два факультета. Вот и получается, что в школах мне встретился не один десяток учителей, да и в университете – пожалуй, не менее пятидесяти. При этом надо учесть, что я не посещал, как многие,  музыкальную и художественную школу. Иначе этот список был бы еще внушительнее.

Говорить о том, что  все эти люди – мои учителя, по меньшей мере, смешно, а если совсем начистоту, то даже неприлично. И вот почему. Во-первых, надо четко разделять: есть учитель и Учитель (именно так, с заглавной буквы). Во-вторых, мое твердое убеждение заключается в том, что в жизни человека не может быть много Учителей. Как правило, их можно пересчитать по пальцам одной руки. Учителя, с которыми каждый из нас встречается в школах, колледжах, вузах – это преподаватели, ведущие занятия и получающие за это жалованье. Они выполняют свою работу – как, к примеру, ее выполняет управдом, инженер или врач в вашей районной  поликлинике. Поэтому говорить человеку, посещавшему занятия, что "я твой учитель", как мне представляется, не совсем уместно.

Учитель – это не тот, кто писал тебе на доске уравнения или рассказывал про "принцип перевернутой пирамиды". Учитель – это тот, кто, как бы пафосно это ни звучало,  оставил след в твоей жизни, помог прийти к профессии, помог добиться тех или иных успехов.  И такие люди, уверен, никогда не скажут – дескать, не забывай, что я твой учитель.  Наверное, они просто мыслят другими категориями.

У меня есть несколько Учителей. В их числе – поистине легендарный журналист "Известий" (а позднее – "Новых Известий", "Русского курьера") Вячеслав Петрович Лукашин. На моей почте до сих пор лежит электронное письмо от Вячеслава Петровича. Помнится, в конце декабря 2002 года я, 18-летний пацан, наудачу отправил  текст в "Новые Известия". От Лукашина пришел ответ: "Ваш материал в номере. Пожалуйста, сообщите номера ваших телефонов". Так и началось наше яркое, пусть и не очень продолжительное сотрудничество. Однако, пожалуй, именно он в большей степени помог мне овладеть профессией, которую я очень люблю. Когда я писал этот текст, то не удержался, снял трубку и позвонил Вячеславу Петровичу.  Захотелось ему сказать эти слова, которые никогда не говорил.

"Перестань-перестань! – рассмеялся Лукашин. – Это просто непедагогично – меня жена каждый день ругает, а ты хвалишь! Вы уж определитесь!" А еще Лукашин до последнего времени преподавал в университете. И я по-хорошему завидую его студентам – этот человек может рассказать такие вещи, которые никогда не найдешь ни в одном учебнике. Вячеслав Петрович, спасибо вам!

Вот и приятель, с которым я поделился своими мыслями на этот счет, признался. Раньше, когда он был совсем рядовым человеком, то никто из его учителей, о нем почему-то не вспоминал. Когда же он стал руководителем одной из компаний, то учителя потянулись у нему почти нескончаемым потоком. "Понимаешь, я  поначалу даже растерялся: приходят люди и говорят – мол, я у вас в седьмом классе математику преподавала, а я – биологию. Однажды я не выдержал и сказал – а у меня мама в магазине рядом с вашим домом работала", - рассказал приятель. Не подумайте – он не плохой человек, который не уважает тех, кто помог ему стать успешным. Просто у него тоже есть свои Учителя – причем они не атакуют его с десятками просьб. Он приходит к ним сам и по собственному желанию.

Поэтому и профессору, о котором я упоминал в самом начале поста, не стоит на меня обижаться. В число моих Учителей (тех, которые с заглавной буквы) он не входит.

Друзья, а кто был вашим Учителем?

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

В день рождения вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина коллеги потребовали: "Миша,  как коренной ульяновец ты просто обязан посвятить пост своему великому земляку. Как к Ильичу сейчас  относятся на его малой родине?". И я задумался: в самом деле, как относятся к Ленину в Ульяновске? Меняется ли что-то, и в какую сторону? Признаться, эти вопросы отчасти застали меня врасплох. Если начистоту, то на протяжении последних нескольких лет я так и не могу однозначно сказать – с нами Ленин или нет? И вот почему.
Местные власти, по всей видимости, пребывают в замешательстве. Ленин для них сегодня – это как чемодан без ручки. Вроде бы и нести тяжело, но и выбросить жалко. Не столь давно, например, в очередной раз громко зазвучали призывы вынести Ильича из Мавзолея – дескать, и идеологически это неправильно, и практически нехорошо – много денег уходит на содержание мертвого вождя. И тогда сразу же нашелся ульяновский губернатор Сергей Морозов, заявивший, что готов принять тело Владимира Ильича в Ульяновске. А местные представители туриндустрии размечтались, как будут возить переполненные автобусы к могиле Владимира Ильича. Но разговоры затихли, Владимир Ильич остался на прежнем месте.
Витала и другая идея – устроить в городе музей Владимира Ленина под открытым небом. Российским губернаторам даже направили предложения поделиться памятниками вождю. Планировалось свезти их в Ульяновск и установить на площади. Однако и этот проект провалился – губернаторы делиться монументами почему-то не пожелали.
Были мысли возродить в Ульяновске так называемый бренд Ленина, чтоб зарабатывать на нем деньги. Чиновники всерьез грезили о том, что туристы со всего мира вновь устремятся на экскурсии по ленинским местам. Но все эти попытки оживить интерес к личности вождя пока, судя по всему, особым успехом не увенчались.
А в этом году, в преддверии дня рождения Владимира Ильича, в городе грянул скандал. Мэр Ульяновска Александр Пинков заявил, что пришла пора возвращать первоначальные названия улицам, которые были построены в дореволюционное время. Начать, понятное дело, решили с улиц Коммунистической и Советской, располагающимися в центральной части города. Улицу Коммунистическую мигом переименовали в переулок Дворянский. Однако просуществовал он, как ни парадоксально, всего сутки. Власти посчитали, что чересчур перегнули палку – дескать, нищему рабочему классу название может прийтись не по душе. По этой причине Дворянский поспешили переименовать еще раз, на этот раз в переулок Карамзина – в честь другого великого земляка ульяновцев. А вот улица Советская стала Спасской.
Ульяновский краевед Сергей Петров уверен: власти спят и видят, как избавиться от ленинского наследия. "Если завтра позвонят из Москвы и скажут – ребята, Ленин больше не с нами, знаете, что произойдет? Легендарный Ленинский мемориал в Ульяновске тотчас же перепрофилируют в большой торговый комплекс – с бутиками, кинотеатром и рестораном с видом на Волгу, а памятник на главной площади города - переплавят".
А еще Петров вспомнил, как в феврале 1973 года в Ульяновске сопровождал поэта Евгения Евтушенко на каток. "Я тогда спросил Евтушенко – а какая сейчас господствует идеология? А он мне совершенно откровенно ответил – креслология. Идеология, при которой доминирующей становятся полная безыдейность, зарабатывание денег, престиж и карьера. С тех пор  ничего не изменилось", - рассказал Петров.
Вот и мне кажется, что и Ленин сегодня – заложник всеобщей безыдейности и слабости. Признать его могущество – нет политического мужества, а выбросить на исторические задворки не позволяет отсутствие смелости. Менять таблички в переулках – удел слабых. А вы так не считаете?

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

Друзья, сегодня хочу рассказать вам одну любопытную историю, которая лично мне представляется весьма показательной. Место действия – Ульяновск, инаугурация местного губернатора Сергея Морозова. Хотя, пожалуй, стоит оговориться, что место особого значения не имеет, поскольку аналогичная история могла произойти, к примеру, в Астрахани, Саратове или Красноярске.

Вот уже несколько дней Интернет шумит, обсуждая новость о том, что прямо на инаугурации ульяновского губернатора по приказу чиновников избили журналиста. Избили вроде бы за то, что пронырливый репортер полез фотографировать бутерброды на столах, желая потом сообщить читателями, какими яствами потчевали высоких гостей. В информационный аквариум бросили корм, и некоторые журналисты, не разобравшись, по инерции среагировали – дескать, наших бьют! И на свет тотчас же появились душераздирающие подробности: вот один охранник заламывает руку репортеру (смотрите – есть даже фотография покрасневшей кожи), другой – демонстративно пополам разламывает диктофон, в это время кто-то утаскивает мобильный телефон журналиста, на котором якобы хранились какие-то компрометирующие фотографии.

Не спорю, цеховая солидарность – великая вещь. Одна из тех, которая не позволяет разлагаться профессиональному сообществу. Мне и самому по роду деятельности доводилось оказываться в ситуации, когда коллеги-журналисты проявляли принципиальность и вставали на защиту. И я снова готов повторить – да, защищать надо, поскольку, защищая конкретного человека, защищаем профессию. Подчеркиваю – профессию. Однако, на мой взгляд, крайне важным является то, чтобы профессия не становилась предметом для спекуляций. Журналистская профессия в этом плане почти идеальна: толкнешь рядового человека – никто не заметит, толкнешь – журналиста, как сразу получаешь, по меньшей мере, "жестокое избиение" и "ограничение свободы слова".  Именно непорядочную спекуляцию, в чем лично я убежден, нам довелось наблюдать в Ульяновске. Что я имею в виду? Когда профессия становится прикрытием, она неизбежно обесценивается. Давайте разберемся.

В Ульяновске журналист, как неоднократно сообщалось, пришел на мероприятие без аккредитации (почему?). Журналисту предлагали занять место вместе с остальными коллегами, а не лезть на стол с фотоаппаратом (это, скорее, проблема из области личной культуры и воспитания). Но даже не это главное. Вопрос: во имя чего оскандалившийся репортер заварил эту кашу? Он хотел продемонстрировать бутерброды и коньяк на столах и произвести тем самым неизгладимый эффект на читательскую аудиторию? А что там должно было стоять – перловая каша с какао? Хотел удивить широкую общественность фуршетом?  Журналист потом пытался объяснить – дескать, налогоплательщики имеют право знать, чем кормили участников торжества. Хотя лично у меня нет уверенности, что столы на инаугурации накрыли за бюджетный счет. Это, конечно, все подробности, мелкие детали. Я пытаюсь понять одно – в чем была великая миссия журналиста? На что он открыл людям глаза? От какой опасности предостерег? В чем заключалась общественная польза представителя СМИ?

С тем же успехом можно броситься  под колеса губернаторской машины или прищемить собственный палец дверью в здании местной администрации. Разве это не повод потом во весь голос прокричать о "жесточайших нападках на свободную прессу"? Российская журналистика уже привыкла существовать в условиях всяческого давления и ограничений. Но одно дело – когда угрозы исходят извне, и совсем другое – когда из самого сообщества. Здесь уже речь об опасности реальной деградации профессиональной среды. И еще. Думаю, что важным показателем является тот факт, что местное журналистское сообщество не поддержало журналиста, пострадавшего из-за бутербродов.  Это здоровое осмысление ситуации, безусловно, не может не радовать.

Однако мне действительно обидно за профессию. И неприятно, что она в очередной раз понесла репутационные потери. Обнадеживает лишь то, что плохие представители журналистской профессии, как некачественные пломбы – долго не держатся.

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

Наверное, не только я, но и многие мои одноклассники помнят гневно-возмущенные слова нашей учительницы английского языка Натальи Валентиновны Андриановой: "Shame on you!" ("Как вам не стыдно!"). Наталья Валентиновна так говорила, когда мы в очередной раз не сделали домашнее задание или путали вторую форму неправильного глагола. И нам, признаться, действительно было стыдно. Мы краснели, а потом приходили домой и мучительно зубрили эту злополучную таблицу с глаголами. Даже не только потому, что боялись получить очередную "двойку". Лично меня, еще мальчишку, коробило от мысли, что мне на следующем уроке вновь будет стыдно. А стыдно в таких случаях бывало всегда.

В русском языке есть выражение – совсем стыд потеряли. Это очень умное и очень актуальное сегодня выражение. Не сочтите за пафос, но наше общество находится в серьезной опасности. И дело даже не во внешних угрозах – не только в терроризме, подстерегающем нас едва ли не на каждом углу, и в глобальной коррупции, от которой тоже уже некуда деваться. Страшнее другое – люди перестают стыдиться.  То есть в общественном сознании, головах людей в какой-то момент сработал переключатель.

Хотите примеров? Пожалуйста. Знаю профессора. Он учит студентов творческих профессий, при этом делает пять орфографических ошибок в трех словах. Однажды ему на это прямо указали – дескать, господин профессор, неудобно, наверное, так неграмотно писать, вы же являетесь примером для студентов.  И что вы думаете – ему стало стыдно? Ничуть! В ответ профессор почему-то гневно начал рассказывать о повальной неграмотности, поясняя, что это не бог весть какая беда. Признаться, на его месте я бы сгорел от стыда. Но это, наверное, вопрос из области морали.

Да что там профессор! Недавно сына генерального прокурора России, по сути, публично обвинили в связях с представителями незаконного игорного бизнеса. Думаю, что в цивилизованных странах у генпрокурора было бы два варианта: подавать в суд на журналистов, вытащивших невесть откуда эту информацию, отстаивая свое доброе имя и репутацию, либо бегом уходить в отставку (это было бы, на мой взгляд, высшим проявлением  стыда). Насколько известно, ни того, ни другого не произошло. Генпрокурор отправился прямиком к президенту, после чего скандал стал стремительно затихать.

В этом плане очень показательна история, фигурантом которой в свое время явился боевой генерал Владимир Шаманов, занимавший в течение нескольких лет должность губернатора Ульяновской области. Шаманов подал в суд на местного профессора Исаака Гринберга за фразу "Ни стыда, ни совести!", который последний обронил на страницах одной из ульяновских газет.

Суды в России встали на сторону генерала-губернатора, мотивировав это тем, что "ответчик не смог предоставить… доказательства того, что утверждение правдиво". В итоге профессор дошел до Страсбурга – Европейский суд по правам человека признал его правоту. Но дело на этот раз даже, наверное, не в том, кто выиграл, а кто проиграл в этом судебном процессе. Никогда не являлся поклонником Владимира Шаманова, однако отрадно, что фраза "ни стыда, ни совести" задела генерала, наверное, даже обидела его. Потому как сегодня мало кого из политиков и других публичных фигур,  пожалуй, можно оскорбить таким высказыванием.

Отсутствие стыда – особая примета времени. На днях меня, к примеру, изрядно развеселил спикер ульяновского городского парламента Василий Гвоздев. Местные общественники уличили его в передвижении на кроссовере с наглухо затонированными стеклами – дескать, нехорошо представителю власти, который должен быть примером для всех остальных, самому так вызывающе нарушать закон. А господин Гвоздев, спустя несколько дней, торжественно известил общественность в своем персональном блоге – мол, смотрите, "растонировался", теперь езжу по правилам. Причем, как мне показалось, это было не публичное покаяние,  скорее, самореклама – посмотрите, я решил соблюсти закон, разве это не заслуживает похвалы? Почему-то мне кажется, что господину Гвоздеву трудно представить, как можно стыдиться и краснеть из-за невыученных неправильных глаголов.

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?