�鶹������ҳ���

В моей жизни подделки начали встречаться, когда я был еще совсем пацаном, учился в школе. Cверстники с гордостью носили штаны с яркими нашивками Abibas, а мама пользовалась кухонным комбайном Mounilex. Мы, в общем-то, понимали, что это не совсем Adidas и чуть-чуть не Moulinex, но как-то по-философски спокойно относились к этой не очень-то бросающейся в глаза разнице. А если не приглядываться сильно, то все вообще было довольно сносно – и в штанах можно было ходить, и комбайн тарахтел исправно. Тогда я еще не подозревал, что наступает время подделок, и все эти милые "абибасы" сейчас представляются добрыми выходками изобретательных китайцев.

Сегодня подделки стали каркасом реальности, ее основой. Этим летом я был в Абхазии. Перед отъездом собирался купить местного вина в качестве сувенира родным, однако сухумский таксист отговорил меня. "Абхазского вина ты не найдешь. Потому что его нет. Есть дешевый осетинский спирт и всякие красители-ароматизаторы. Откуда вину взяться? Все виноградники порубили под корень во времена сухого закона при Горбачеве. Остались они лишь у некоторых частников. Да где их найдешь! А такое абхазское вино ты запросто купишь у себя на родине – его ж в Мытищах наверняка гонят", - рассказал мой собеседник.

…А потом я включил новости и узнал, что где-то в России продавали крашеные помидоры. То есть для придания товарного вида овощи покрывали краской. Народу нравилось.

…А потом увидел на прилавке супермаркета трехлитровую банку "натурального персикового сока" за 60 рублей. Производитель – город Чебоксары. Чебоксары – это родина персиков?

...А потом знакомый доктор рассказал, что в больнице, где он работает, пациентам кололи обезболивающие, а они не действовали. Выяснилось, что никакое это не лекарство, а подделка в чистом виде.

…А потом зашел на один интернет-сайт и понял, что это не тот сайт, а его клон. Подделка, проще говоря.

…А потом вбил в строке поисковика слово "подделка". И увидел, что подделывают: деньги, кетчуп, книги, духи, картины, часы, мед, мобильные телефоны, компакт-диски и даже бензопилы.

Мы все живем в фальшивое время. 100-процентный персиковый сок теперь гонят из Чебоксар, девушки пытаются свести с ума своих возлюбленных силиконовой грудью, телевизор кормит нас новостями из какой-то параллельной реальности.
Но самое страшное – это не фальшивые продукты, таблетки и силиконовые груди. Страшное – это фальшивые люди. А они повсюду. Вот, например, когда чиновники заговорили о том, что российский рубль устойчив как никогда, мой приятель тотчас же бросился покупать доллары. "Если наши вслух говорят что рубль непоколебим – пиши пропало! Рухнет со дня на день", - объяснил приятель.

Я его прекрасно понимаю – за последние годы нас как-то незаметно приучили к фальши. Мы привыкли воспринимать все зеркально: если нам говорят, что все хорошо – это означает, что все плохо. Если руководители страны клянутся найти и покарать преступников, мы уверены – не найдут и не покарают.

Вот я хочу, к примеру, знать, почему так неистово растут цены на бензин, а мне вместо этого показывают мускулистого премьера, который в очередной раз кому-то что-то хочет отрезать или ныряет, чтобы на глазах у изумленной толпы достать древнюю амфору, которую веками никто не находил. А Путин взял и нашел! Повезло начинающему археологу? Или тоже – фальшивка?
Когда же власть начинает говорить правду, мы понимаем – лучше бы они там, во власти, фальшивили, что ли! Классика жанра: господин Путин, что случилось с подводной лодкой? А ответ – улыбка: "Она утонула".

А на самом деле в море фальши утонули все мы. Мы не верим надписям на пакетах, не верим властям, не верим друг другу. Что остается? Или жить в этой атмосфере безверия, или же верить, что лучшие персики произрастают в Чебоксарах. Кому как совесть позволяет.

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

В последнее время едва ли не каждый день мы слышим об очередной крупной автоаварии. На этой неделе известный киноактер в самом центре Москвы на "Мерседесе" вылетел на встречную полосу движения. Итог - пятеро погибших. Чуть ранее автокатастрофа произошла на одной из ульяновских трасс - там, по предварительным данным ГИБДД, 20-летняя девушка за рулем "Тойоты" на огромной скорости также выскочила на встречку и буквально протаранила другую легковушку. В ДТП не выжил никто. Итог - восемь погибших.

Мне неоднократно доводилось писать о том, что происходит на российских дорогах. Являясь автомобилистом, я стараюсь следовать "золотому правилу", которое, скажу честно, действительно спасало. Если человек стоит�� рядом с проезжей частью, готовься к тому, что он неожиданно начнет переходить дорогу, если водитель включил поворот - не доверяй, возможно, он просто забыл выключить его, а сам намерен проехать прямо. Это прописные истины, которые, безусловно, могут обезопасить нас на дорогах, но, увы, далеко не во всех случаях.

На самом деле, все мы совершенно беззащитны на дорогах. Надо признать, что ни профессионализм, ни большой водительский опыт подчас не в состоянии�� спасти нас и наших близких от верной гибели. Ты можешь ехать спокойно, соблюдая правила движения, однако это вовсе не гарантирует того, что очередной камикадзе на крутом автомобиле не вылетит тебе прямо в лоб.

Можно сколько угодно выступать с обращениями, взывать к совести автомобилистов, пугать их административными арестами и крупными штрафами, однако все это, как показывает реальность, не в силах изменить убийственную ситуацию на российских дорогах. И не изменит до тех пор, пока люди государственные не перестанут использовать служебные удостоверения, визитные карточки, пропуски и "блатные" номера с целью езды по общим дорогам безо всяких правил и законов.

Буквально сегодня мне попалось на глаза интервью министра здравоохранения Ульяновской области Валентины Карауловой. Чиновница дала интервью областной газете. "У меня любимая "КИА" серебристого цвета, - признается госпожа Караулова. -�� Курсирую между Ульяновском и Димитровградом, за что расплачиваюсь штрафами, ведь быстрая езда - пожалуй, единственное мое хобби".

Господа, вы не ошиблись, это действительно слова государственного чиновника. И этот чиновник без тени смущения говорит, что любит в нарушение правил гонять по междугородней трассе. Более того, не скрывает, что скоростная езда, которая не может не представлять опасности для окружающих, это ее хобби. Причем, как вы прочитали, единственное.

Вы можете представить себе государственного чиновника в цивилизованной стране, который совершенно серьезно рассказывает журналисту, что нарушать закон - это его увлечение?! Убежден, что после такого интервью госпожа Караулова, если она считает себя порядочным человеком, просто обязана уйти в отставку.

Чего же мы хотим, если областной министр, врач по образованию, публично озвучивает такие вещи?�� Если уж для нее нарушение правил - это хобби, то почему мы требуем иного от 20-летней девчонки, совсем недавно севшей за руль?

И еще. Не может не вызывать улыбку пассаж, касающийся того, как министр платит штрафы ГИБДД. Простите, но мне крайне сложно представить себе инспектора, который выписывает штраф министру за превышение скорости. Помнится, однажды гаишники отпустили меня, превысившего разрешенную скорость движения на 24 км/ч, только потому, что я показал им журналистское удостоверение и подарил два экземпляра газеты, в которой в то время трудился.��

Штрафы и другие виды наказания, применяемые к нарушителям, могут оказаться эффективными лишь в одном случае - если их действие распространяется на всех без исключения. На киноактера, лицо которого известно многим, на министра и на девушку, которая всего два года как за рулем. А как, по-вашему, еще можно изменить ситуацию на�� дорогах?

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

Журналист – абсолютно неблагодарная профессия. Журналистов не любят, подчас журналистов считают непорядочными и неправдивыми. Их по традиции обвиняют чуть ли не во всех земных грехах. В общественном сознании даже прочно укоренились два словосочетания – "жареные факты" и "желтая пресса". Не дадут соврать коллеги, но эти выражения нам приходится слышать регулярно – как правило, от тех, кто не желает становиться героями наших публикаций или сюжетов.

Скажу честно, мне и самому неоднократно доводилось слышать обвинения, которые сводились примерно к тому, что "Белый – желтый журналист". Обижаться на подобные словесные экзерсисы я перестал еще в начальной школе, когда один из учителей пытался шутить: "Сам Белый, а волосы черные". Когда совсем недавно обвинения про "желтизну" в журналистике я услышал от пожилого коллеги, долгие годы правильно наточенным пером обслуживающего советский режим, то почему-то захотелось ответить. А если точнее, то внести ясность.

Может быть, я скажу совсем прописную истину, но в моем представлении кредо журналиста – информировать. Не участвовать, не инициировать события, а именно – информировать, доносить до людей сведения, которые они во что бы то ни стало должны знать. Если чиновники вырубают исторический сквер в центре города, откровенно наплевав на мнение жителей, которые в этом городе живут, об этом надо писать. Если милиционеры, ставшие полицейскими, не охраняют наш с вами покой, а "крышуют" уличные ларьки и торгуют наркотиками, об этом тоже надо писать. Если учителя разбивают палаточный городок и неделю голодают в знак протеста против закрытия школ, то и в этом случае молчать нельзя. Я не говорю, что надо давать оценки – кто прав, а кто виноват. Нет! Как говорил один из моих редакторов, "читатель у нас умный, сам разберется, что к чему".
��
Как ни удивительно, но под "желтизной" многие почему-то понимают выуживание фактов, в том числе скандальных, и предание их огласке.�� Но именно в этом, а не в переписывании шаблонных пресс-релизов заключается миссия квалифицированного журналиста.

Полицейский беспредел, нарушение прав человека, нецелевое расходование бюджетных средств – это не желтизна, это сегодняшняя российская действительность. Если перестать об этом писать, то надо бросать журналистику и переходить работать в другое место – строчить релизы.�� Это, конечно, безопаснее во всех смыслах. Во всех, кроме одного. Перестаешь быть в согласии с самим собой.

Я глубоко убежден, что общество, то есть аудитория, которой призван служить журналист, вправе знать, что происходит в государстве, в котором оно живет, в котором работает и платит налоги, в конце концов.

"Жареные факты" и "желтая пресса" - это выражения для дилетантов. Я не берусь с ходу сказать, что считать "желтым", а что – "жареным". Очевидно лишь одно: если информация имеет серьезное значение для аудитории, ее необходимо всеми возможными законными путями доставать, после чего – предавать огласке. Лично я – за такую "желтизну".

Есть еще один нюанс. Не столь давно мне довелось писать о спикере Ульяновского городского парламента, который в судебном порядке пытался отобрать собственную дочь у бывшей супруги. Довелось услышать стандартные фразы про "вмешательство в личную жизнь" и "грязное белье". Не соглашусь по той простой причине, что спикер местной думы – политик, публичная фигура. А это означает, что люди вправе знать и об этом.

Железобетонное утверждение президента России Дмитрия Медведева о том, что "свобода лучше, чем несвобода" можно дополнить следующим – что информационная открытость лучше, нежели закрытость. Я отдаю себе отчет в том, что открытость подчас приводит к всплескам беспощадной таблоидной журналистики – когда нам показывают трупы или кровавые сцены.

Однако, как мне представляется, даже таблоидная жесткая, но при всем этом правдивая желтизна гораздо лучше и нужнее, нежели глянцевые картинки виртуальной действительности, которые нам все чаще и чаще пытаются демонстрировать.

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

"Просто мне все пофиг, а мне все пофиг/ Ты же в этом профи, а мне все пофиг", - когда я впервые услышал льющуюся из динамиков автомагнитолы песню, то сразу решил, что это прямо-таки хит современности. Настолько точно авторы этого, простите, шедевра почувствовали общее настроение. Главная примета времени – равнодушие, а если уж быть предельно точным��–�� пофигизм.��

В России сегодня все мы видим полную потерянность людей, оторванность от общественно важных дел и проблем. Можете эксперимента ради остановить на улицу случайных прохожих и поинтересоваться, что они думают, например, об отказе в условно-досрочном освобождении Платону Лебедеву. Или как относятся к неизбежному повышению пенсионного возраста, о чем теперь почти неустанно твердят руководители Минфина? Или как расценивают стремительное повышение цен на бензин?

Ответ заранее известен – всем все пофиг. И на Лебедева, и на пенсионный возраст, и на автомобильное топливо подавляющему большинству плевать с самой высокой колокольни. Ладно еще Лебедев, но как быть со всем остальным? Или кто-то думает, что будет всегда молодым, и вопрос пенсии для него совсем не актуален? Да и бензин. Я, являясь активным автомобилистом, в последнее время заметил, что расходы на топливо стали занимать солидную строчку в личном бюджете. Но всем-то пофиг!

Мы часто говорим, что россияне очень зажаты, забиты, что немотивированный страх у многих сидит буквально в крови. Но в данном случае речь идет не о зажатости и забитости, а именно о пофигизме. Люди перестают интересоваться теми вопросами и вещами, которые заставляют граждан в цивилизованных странах мира протестовать и выходить на площади. Пожалуй, единственное, что сейчас осталось – это, простите, культ бабла! Бабла, которое, пользуясь современной лексикой, надо или стричь, или рубить. Все! Во всем остальном – хоть трава не расти! Кто уж будет вспоминать о Ходорковском, когда даже покушение на собственный кошелек многих не очень-то и заботит. Пофиг! Как-нибудь, да будет – и вправду чисто русская поговорка.

Это определенный парадокс – людей со всех сторон обдирают, подчас откровенно прижимают к стенке, а они, как ни в чем не бывало, отмахиваются. Словно это не они рискуют остаться без штанов, а кто-то другой, посторонний.

Такой пофигизм с полным атрофированием многих важнейших человеческих функций на самом деле конечен. Конечно, можно молчать, когда неквалифицированные чиновники по глупости или злому умыслу закрывают школы, где должны учиться дети, когда вырубают кому-то помешавший очередной сквер, когда милиционеры, ставшие полицейскими, не защищают людей, а торгуют наркотиками, когда прокуроры крышуют казино…

Можно молчать, когда в сотый раз поднимают тарифы, когда на бюджетные средства, на деньги налогоплательщиков, асфальтируют дороги, которые спустя считанные месяцы разваливаются… В такой атмосфере тошнотворного пофигизма люди, бросающиеся на защиту не только собственных, но и общественных интересов в обществе воспринимаются как сумасшедшие – мол, делать им нечего. Это наглядный пример деформации общественного сознания – тот, кто что-то пытается изменить, чуть ли не автоматически попадает в разряд не то чтобы изгоев, но, по меньшей мере, чудаков.

Однако пофигизм – страшная штука.�� Неизбежно настанет момент, когда молчать будет просто нельзя.�� Это произойдет в тот момент, когда окончательно обложат со всех сторон – несправедливыми законами, поборами, астрономическими тарифами, взятками и��цензурой.�� Когда верх начнет брать инстинктивное начало. А вот не окажется ли на тот момент окончательно потерянным право голоса – еще большой вопрос.

А пока – "все пофиг, что в анфас, что в профиль".

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?