Приключения с камнем
| 11:21, понедельник, 29 августа
Интересно смотреть приключенческие фильмы, в которых супергерой, преодолевая трудности и рискуя жизнью, обретает в конце сокровище - алмазы, изумруды, словом, драгоценные камни. В моей жизни тоже бывают страшные приключения, связанные с камнями, ведь я принадлежу к той группе населения Земли, которая увеличивает их количество в природе, бескорыстно выращивая камни в своих внутренних органах. Уже тридцать лет прошло с тех пор, как урологи, извлекли из меня первый минерал и предсказали появление следующего такого же через несколько лет.
Десятилетия пролетели, как один миг, и этим летом стало очевидно, что пророчество врачей сбылось и хирургической экзекуции не избежать. Все это время я старался уклоняться от тесных контактов с медиками. Общение с ними сводилось, в основном, к редким вызовам по случаю простуды и ежегодным визитам комиссии из поликлиники. В общем, отвык я от всех этих больничных дел, да и физически ослаб за эти годы, поэтому ложиться в больницу, ломая устоявшийся порядок жизни, очень не хотелось. Тем более что лечь предстояло не в простую больницу, а в онкологический центр (СОКОД), так как, по результатам УЗИ выходило, что у меня вырос вовсе не камень, а нечто, напоминающее опухоль.
С самого начала все пошло как обычно, то есть, не по плану (зачем я вообще планирую?). Приняв решение лечиться на платной основе (об этой возможности я узнал с помощью интернета), я надеялся, что меня госпитализируют в тот же день, как я приеду. Оплатив визит к врачу, и просидев пару часов в приемном отделении (кстати, в одной очереди с теми, кто хотел лечиться бесплатно), я отпустил брата с его знакомым, которые вынесли меня из квартиры на втором этаже и привезли в своей машине, так как им нужно было срочно ехать на работу. Однако, врач в приемном отделении, а затем и заведующий онкоурологическим отделением, проявив непреклонное бескорыстие, убедили меня отказаться от намерения лечиться за деньги. Так как бесплатное возвращение домой было уже невозможно, пришлось вызывать карету коммерческой скорой помощи. "Всего" за 3500 рублей мне предоставили и машину с носилками (но, кажется, без рессор) и крепких парней, которые донесли меня, разбитого морально и физически, до самой кровати.
Через три недели, сдав все положенные анализы и получив направление из поликлиники, я оказался в роскошной больничной койке с электроприводом и пультом управления. Вид из окна соответствовал настроению - кресты на куполах Кирилло-Мефодиевского собора. На одном из куполов вместо креста - флюгер в виде летящего ангела, беспрестанно вращается, будто ангел слышит мольбы о помощи, излетающие из огромного здания онкоцентра, и не может решить, к которому из несчастных лететь в первую очередь.
Таких больниц я еще не видел! По своим размерам СОКОД намного превосходит специализированный санаторий им. Бурденко в Крыму - самое большое медицинское учреждение, которое я знал до этого. С непривычки в его коридорах легко заблудиться. О том, что центр построен в соответствии с современными мировыми стандартами свидетельствует наличие специальных туалетных комнат для инвалидов, оборудованных вспомогательными поручнями. К сожалению, эти удобства рассчитаны на инвалидов, способных хотя бы немного ходить или опираться на ноги, мне же пришлось, как и тридцать лет назад, пользоваться индивидуальными приспособлениями, которые мне разрешили привезти с собой.
Судя по всему, инвалиды в колясках появляются в этом центре нечасто, к ним еще не привыкли. Например, мой лечащий врач (хирург высочайшей квалификации) несколько дней не мог решиться сделать мне операцию без положенного, но в моем случае бесполезного и даже вредного общего обезболивания. Видимо, я настолько не соответствовал представлениям о типичном пациенте, что иногда выпадал из поля зрения медиков, обо мне странным образом забывали. Например, врач велел мне готовиться к операции на следующий день, но вспомнил об этом лишь в конце того самого, назначенного дня, во время вечернего обхода, когда я снова попался ему на глаза. Впрочем, его можно понять, ведь кроме нескольких операций в день ему приходится выполнять работу с документами. Больных очень много, то и дело кого-то выписывают, кого-то принимают на лечение, а в палатах нет свободных мест. Времени у врача едва хватает, чтобы мельком осмотреть каждого прооперированного больного во время обхода и вообще, всем там (кроме больных) ужасно некогда.
Медперсонал смотрел на меня со смешанным выражением страха, любопытства и жалости, как на несчастное экзотическое существо, способное разрушить привычный уклад жизни, и которому, чтобы избавиться от него, нужно как-то помочь, но непонятно как. Все кабинеты в СОКОД достаточно просторны для того, чтобы закатить лежачего больного на каталке (или даже на кровати) и выполнить на ней все необходимые процедуры. Оказалось, что медсестры просто не догадывались о такой возможности. Чтобы провести УЗИ, мне, как и всем остальным, приказали явиться в соответствующий кабинет, выразив неудовольствие тем, что я долго одеваюсь и пересаживаюсь с кровати в коляску. Потом с ужасом наблюдали, как я, с помощью 82-летнего отца, страдающего жестоким остеохондрозом, пересаживался с коляски на узенькую кушетку (и обратно), рискуя переломать руки-ноги и дорогостоящее оборудование. В следующий раз, когда меня точно так же позвали обследоваться на томографе, я настоял на том, чтобы меня переложили на каталку и отвезли на ней. И все замечательно получилось, томограф не пострадал.
Помощники и медбратья в больнице есть, но работают они только в реанимации, перекладывая бесчувственных после операции больных с каталок на кровати. Непосредственно в отделении их нет, и помочь инвалиду пересесть, например, с кровати в коляску некому. Впрочем, нас заранее предупредили, что уход за лежачими больными не входит в обязанности медперсонала. С санитарками можно "договориться", чтобы они выносили утку или даже судно, но стоит эта дополнительная услуга довольно дорого, поэтому, и чтобы не отвлекать медработников по пустякам, я предпочел решить проблему с помощью пластиковой пятилитровой емкости из-под воды, поставленной под кроватью. Похоже, этот компромиссный вариант устраивает абсолютно всех. Вероятно, емкость, напоминающая внешне бутыль с пивом, удачно вписывается в интерьер больничной палаты. Интересно, как в западных клиниках решаются проблемы "нестандартных" пациентов, применяется ли к ним индивидуальный подход или так же, как у нас предоставляют инвалидам самим приспосабливаться к условиям агрессивной для них среды?
Решение другой, не менее деликатной проблемы, связанной с туалетом, провело меня через жестокое испытание, сравнимое с выходом в открытый космос. Как известно, очищение кишечника - не блажь, а обязательная процедура перед операцией. Для ходячих больных это не является проблемой, об этом даже и говорить-то смешно. В принципе, и лежачему больному ничего не стоит "подать" кружечку Эсмарха прямо в постель, но в случае с парализованным организмом, эта церемония грозит затянуться на пару часов, а то и больше. Проделывать это безобразие в палате, где лежат прооперированные больные, как-то неловко, поэтому уединяться для подобных "медитаций" я, как и полагается в таких случаях, предпочел возле источника воды, в комнате с прозаическим названием "Клизменная". Там-то и случилось страшное.
Пощелкав выключателем в коридоре, мой папа решил, что основная лампа в клизменной не работает, и включил соседним рычажком аварийное (как мы оба полагали) освещение. Когда, спустя час с лишним, процедура была закончена, выяснилось, что это была бактерицидная лампа, применяющаяся нормальными людьми для стерилизации помещения. Конечно, теоретически я знал о вреде кварцевого облучения, но никогда раньше не видел такого света, так как обычно меня накрывали чем-нибудь с головой, когда "кварцевали" палату. К тому же, никаких предостерегающих надписей рядом с выключателями не было. Естественно, мой отец получил ожог глаз (мои глаза спасли очки), а я искусственный загар первой степени.
В конце концов, все завершилось благополучно. Глаза отец вылечил каплями, мой загар сошел вместе с лохмотьями кожи. Вероятно, ангел выбрал из тысяч больных именно меня, поскольку врачи не обнаружили во мне ничего интересного с точки зрения онкологов, всего лишь здоровенный камень и застарелые гематомы, мешающие сидеть в коляске. Обидно было уезжать от современного медицинского оборудования и высококлассных специалистов, не получив никакого лечения. Что поделаешь - узкая специализация. Но, с другой стороны, выйти из такого учреждения целым и невредимым тоже большая и редкая удача. Ну, а приключение с камнем продолжается. Подобно обладателю огромного алмаза я решаю теперь, как с ним поступить, доставать его целиком или распилить на части?
